Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

— Прошу вас извинить меня, ваша честь, — прервал адвоката прокурор, — но нам здесь рассказывают сказки. Нас желают убедить, что Дебби Саймонс — это молодая, честная девушка, которая никогда в жизни ничего не украла. Но ведь суд только что заслушал показания ее начальницы, миссис Мейер.

Тим Форти поклонился с видом иллюзиониста, готового исполнить свой коронный номер.

— Прокурор хочет, чтобы приговор был вынесен на основании улик. Но и я не желаю ничего иного. Пусть наши суждения опираются на официальные показания свидетелей и на неоспоримые доказательства! Я попрошу вас вспомнить, что Дебби Саймонс была уволена из универмага потому, что в кармане ее пальто, висевшего в шкафу, нашли флакон духов. Однако никто не видел, как она положила его туда. Прошу суд вызвать свидетеля защиты, миссис Бетти Оуэн!

Знаю, вы упрекнете меня, что я постоянно обращаюсь к неграм и негритянкам. Я согласен. Но ведь в моем распоряжении было всего девять дней на проведение расследования. Естественно, имей я больше времени, я мог бы найти более презентабельного свидетеля. Однако я был счастлив и тем, что мне удалось найти эту цветную молодую женщину.

Бетти тридцать один — тридцать два года. Она толстушка, а ее кожа имеет цвет кофе с молоком. В зале суда она появилась в розовом костюме, подчеркивающем все выпуклости ее тела. Бетти — щеголиха. В этом нет никаких сомнений. И к тому же очень ухоженная. Если бы вы, как я, имели случай оказаться рядом с ней и почувствовать аромат ее духов, вы поняли бы, что я имею в виду.

Бетти уселась в кресло для свидетелей и украдкой взглянула на меня. Не очень восторженно. Если бы вы знали, как я намучился, чтобы добиться ее появления в этом зале!

Судья Корнуоллис задал ей несколько вопросов — имя, фамилия, адрес, семейное положение, — потом ее привели к присяге, а после этого за дело взялся Тим Форти.

— Уважаемая миссис Оуэн, мне очень приятно говорить со столь элегантной особой, — начал он с комплимента. — Я рад поздравить с этим и вас и вашего мужа, который?..

— Он начальник почтового отделения, — ответила Бетти, стараясь придать своему лицу надлежащее выражение.

— Да, да, — продолжил мой старый друг, — и он должен гордиться тем, что его жена привлекает к себе всеобщее внимание. И этому не приходится удивляться… Покупаете ли вы время от времени заграничные духи по доступным ценам?

Пухленькая Бетти сразу взяла быка за рога.

— Но ведь я не знала, что это краденые духи! Я думала, что особа, которая мне их доставляла, получала их по конкурентным ценам.

— О, миссис Оуэн, никто не имеет к вам никаких претензий, — заверил ее Тим. — Любой на вашем месте сделал бы то же самое. Однако я попросил бы вас сообщить нам, кто продавал вам духи по ценам ниже рыночных?

Бетти колебалась. Она взглянула на меня, прекрасно понимая, что она у меня в руках. Бетти знала, что если она сейчас не признается, я вполне могу возбудить против нее дело. Что ей оставалось делать?

Она глубоко вздохнула, а потом выпалила:

— Это миссис Мейер!

Зал ахнул. Присяжные обменялись взглядами. Я оглянулся, однако среди присутствующих миссис Мейер я не заметил.

— Итак, уважаемые присяжные заседатели, — повысил голос Тим Форти, — воровкой в парфюмерном отделе была миссис Мейер! Ее преступная деятельность длилась много месяцев. И когда она почувствовала, что может быть разоблачена, она подыскала подходящую жертву. У нее под рукой была молодая, бедная девушка, проработавшая в универмаге всего несколько месяцев! Достаточно сунуть в карман ее пальто флакончик духов, и дело улажено!

Прокурор еще раз выскочил из-за своего стола, словно чертик из коробки.

— Это постыдное обвинение, которое не может быть принято во внимание!

Тим снова поклонился присяжным и сказал:

— Я очень сожалею, что здесь уже нет миссис Мейер. Тогда она могла бы сама защитить себя. Впрочем, она в любой момент может привлечь нас к суду; в этом случае мы предоставим дирекции универмагов и полиции документы, подтверждающие, что одной из причин затруднений, испытываемых магазинами Арнольда Эбинджера, были серьезные хищения, великолепно организованные. Миссис Мейер и парфюмерный отдел — это всего лишь один из эпизодов. Мои молодые клиенты рассказали об этом Арнольду Эбинджеру. Он условился встретиться с ними в среду, восьмого октября, чтобы устроить очную ставку между Дебби и миссис Мейер… Майк и Дебби не входили на территорию виллы Эбинджера. Они были вполне удовлетворены коротким разговором с Эбинджером и с нетерпением ожидали следующего дня.

Конец выступления Форти был заглушен шумом и суматохой в зале. Некоторые во весь голос заявляли, что это выдумка защиты, но большая часть присутствующих поверила доводам Тима. Судья Корнуоллис пустил в ход свой молоток. В зале снова появились полицейские, чтобы навести порядок. Прокурор в явном замешательстве совещался со своими помощниками. Лейтенант Трэнт, смерив меня ядовитым взглядом, приблизился к столу Митчелла, который принял его не очень любезно. Я заметил, что они обменялись резкими фразами. Нетрудно было догадаться, что прокурор упрекает Луциуса в том, что он как следует не разобрался с кражами в универмаге, а Трэнт спрашивает, чего от него требуют: работы быстрой или доброкачественной.

Тим Форти вытащил сигарету. Я поднес ему зажигалку. Он явно был удовлетворен тем, как развиваются события. Мы выиграли первый раунд встречи.

Особое удовольствие доставило мне то, что на лицах молодых обвиняемых появились улыбки. Майк Доулейн, кажется, начал понимать причину моего присутствия в зале. Я дружелюбно похлопал его по плечу.

А в это время газетная братия сходила с ума. Судья был вынужден объявить перерыв.

После перерыва первым взял слово прокурор. Он раскритиковал методы, используемые защитой («Это судебное разбирательство, а не рекламная кампания»), и попросил суд призвать адвоката к порядку.

Я подумал, что Митчелл на редкость наивен, если полагает, что после случившегося ему удастся добиться осуждения молодых людей лишь на основании предположений, без каких-либо улик.

Тим Форти ощущал прилив сил после утренней победы.

— Ваша честь, — обратился он к судье, — в своем выступлении я старался показать, что Майкл Доулейн и Дебби Саймонс не имели ни малейшего повода для убийства Арнольда Эбинджера. Совсем наоборот! Я утверждаю: этим молодым людям следует верить, когда они говорят, что попрощались с мистером Эбинджером, прежде чем тот прошел на территорию своей виллы, и что они не имеют ничего общего с анонимным письмом, которое миссис Эбинджер показывала частному детективу Ричарду Бенсону, а затем офицерам полиции, проводившим расследование по делу о смерти ее мужа. Я мог бы удовольствоваться этим и, обращаясь к суду, сказать: предположение за предположение, и признайтесь, что чаша весов склоняется в пользу невиновности. Однако это всего лишь чисто теоретические рассуждения. Если Дебби Саймонс и Майкл Доулен не убивали Арнольда Эбинджера, то это означает, что его убил кто-то другой! Мой долг как адвоката состоит в том, чтобы доказать невиновность моих клиентов. Но только ли потому, что они мои клиенты? Нет! Это еще и долг гражданина — гражданина нашей страны, нашего города, ответственного, как и все вы, за то, что здесь произошло после убийства Эбинджера!

В зале воцарилась абсолютная тишина. Все ждали новых сенсаций. Если так пойдет и дальше, Тим Форти уже сегодня вечером станет известнейшим человеком от Атлантики до Тихого океана.

— Мы располагаем определенными данными о том, как был убит Арнольд Эбинджер, однако нам куда меньше известны последствия этого убийства. Нам известно содержание завещания умершего. Мы знаем, что он оставил все свое имущество, за исключением виллы, оцениваемой в тридцать тысяч долларов, своей дочери, миссис Ли. Знаем также, что вилла достанется его вдове, в пользу которой мистер Эбинджер застраховал свою жизнь на сто тысяч долларов. Остается только установить, не изменились ли бы эти решения, если бы Арнольд Эбинджер прожил еще несколько дней.

— Я возражаю, ваша честь! — прервал адвоката прокурор. — Защита пытается втянуть нас в обсуждение вопросов, не имеющих ничего общего с процессом!

— Я поддержу ваш протест… или отклоню его, мистер Митчелл, когда буду знать, каковы намерения защиты, — ответил судья весьма сухо.

Бомба взорвалась! Всем присутствующим было ясно, что это означает: судья изменял свое отношение к процессу.

— Благодарю, ваша честь! — Тим поклонился судье. — Но я уже закончил и хотел бы попросить вызвать моего следующего свидетеля, мистера Натаниела Гибсона.

Гибсон был низеньким, толстым человечком с лысой головой и улыбчивой физиономией.

— Мистер Гибсон, вы были страховым агентом мистера Эбинджера?